В XIX веке случилось самое большое антиколониальное восстание номадов под руководством хана Кенесары, внука Аблая. Когда оно было разбито, российский император взял себе в качестве трофея отрубленную голову последнего степного правителя.

Виктор ГЕРБЕР
(Продолжение. Начало – в №3.)

Дважды обойдённый

Неделю назад мы прервали своё повествование на том, что Срымом ДАТОВЫМ и его батырами в 1797 году было совершено нападение на хана Младшего жуза Есима. Осенью того же года ханом был избран престарелый сын Абилкайыр хана султан Айшуак.

Противники его назначения ставили ему в вину возраст, глухоту, отсутствие воли и энергии. Большинство номадов хотели бы видеть во главе жуза султана Каратая, сына Нуралы. Об этом было заявлено в Оренбург, но желание казахов проигнорировали. Более того, российская администрация предприняла попытку управлять Младшим жузом без хана, ханским советом. Однако первая попытка провалилась.

Вместе с тем, другая попытка – раздробить жуз – всё же удалось. В 1801 году высочайше было разрешено султану Бокею с подвластным ему народом кочевать на землях между Яиком и Волгой, которые 30 лет назад покинули бежавшие отсюда калмыки. Переселенцы сразу же были обласканы царской администрацией, территория и её население получили название Внутренней (Бокеевской) орды, а её султану император Павел ПЕРВЫЙ пожаловал золотую медаль.

В 1805 году хан Айшуак запросился в отставку, которая была принята. Султан Каратай после восьми лет ожидания стал полагать, что следующим правителем станет он. Однако глухой и безвольный Айшуак, уходя, умудрился повернуть дело так, что ханское место перешло к его старшему сыну Жанторе. Этого Каратай, конечно, стерпеть уже не смог.

Несбыточная мечта Каратая

Актюбинский историк Рустем ИДРИСОВ сравнивает султана Каратая с лидером французской Фронды принцем Конде. Каратай всю свою жизнь боролся за то, чтобы российский самодержец признал его ханом Младшего жуза, и всякий раз сталкивался с отказом.

Каратай, бывший внуком Абилкайыр хана, не хотел уступать ни дяде Айшуаку, ни своему двоюродному брату Жанторе. Когда ещё был жив его отец Нуралы, один из политических долгожителей Младшего жуза, Каратай уже управлял родами племенного объединения байулы.

Когда во второй раз Каратаю не удалось стать ханом, он воспринял это больше, чем личное оскорбление. Григорий ВОЛКОНСКИЙ, оренбургский губернатор, отлично понимал, что у Каратая авторитета в степи больше, нежели у Жанторе, и решился на хитрость. Недалеко от Оренбурга губернатор инсценировал процедуру избрания хана.

Несколько позже Волконский пригласил к себе для примирительного ужина (как он сам полагал) Каратая и Жанторе, и предложил им выпить за здоровье императора и нового хана. Султан ответил, что пьёт за здоровье государя, но не за здоровье нового хана, который, по его мнению, будет хорошим ханом в сундуке, но не в степи. Это было началом войны.

В сентябре 1805 года император утвердил Жанторе ханом, и Каратай тут же предпринял серию массовых набегов на пограничную линию.

В 1806 году на реке Хобда старшины Младшего жуза передали ханский титул и власть Каратаю. Но Оренбург уже в третий раз отказался признать султана руководителем жуза. Тогда Каратай вновь решил идти по уже опробованному пути и принялся грабить караваны, шедшие из Хивы в Оренбург.

На следующий год старшины вновь попросили Оренбург признать Каратая ханом, на сей раз ответа не последовало вовсе. Губернатор уже принял решение подавить непокорного султана силой.

Более тысячи солдат с тремя артиллерийскими орудиями двинулись в казахские степи усмирять султана. Дойдя до реки Уил, они выяснили, что султан откочевал в глубь территории. Спустя два года новый карательный отряд вышел из Оренбурга, дошёл до Эмбы, но вернулся обратно ни с чем.

В ответ Каратай предпринимает нападение на ставку Жанторе и буквально рубит на куски хана Младшего жуза. Двух его жён и дочерей султан отдаёт на утеху своим нукерам.

Грязное убийство, совершённое Каратаем, оттолкнуло от него значительную часть сторонников. Сам султан в 1810 году отбыл в Хиву. В 1812 году руководителем Младшего жуза был назначен другой сын Айшуака, Сергазы. Когда губернатор Волконский пышно отпраздновал избрание сразу двух новых ханов: Сергазы и Бокея во Внутренней орде, Каратай прокомментировал это так: «Князь только даром тратит деньги государя. Он делает ханов, из которых один (Бокей) будет жить постоянно в России, а другой (Сергазы) никуда не годится».

Каратай вновь поднимается на борьбу, и Волконскому огромных трудов стоило спустя два года встретиться с ним в Оренбурге. Тогда же султан подписал особое обязательство оставаться верным России. Более того, спустя год губернатор предложил ему занять освободившийся пост хана туркмен, от которого Каратай отказался.

Уже в 1816 году под Оренбургом происходит крупное столкновение между ханом Сергазы и Каратаем. Султан обратился со специальным воззванием к сородичам, попросив всех казахов от 7 до 70 лет восстать против Сергазы. Только новому оренбургскому губернатору удалось примирить хана и султана, а в 1824 году ханская власть в Младшем жузе была и вовсе упразднена.

Губернатор с прибабахом

Настало время немного отвлечься от нашего повествования и рассказать о двух (даже трёх) оренбургских губернаторах.

Уже знакомый нам Григорий Волконский личностью был незаурядной. Фамилия этого человека знакома нам со школьной скамьи. Да, декабрист Сергей ВОЛКОНСКИЙ – его сын. А русский писатель Лев ТОЛСТОЙ – двоюродный внук.

Род князей Волконских ведётся от самого Рюрика, а сам Волконский командовал дивизией в армии Александра СУВОРОВА. За свои ратные подвиги князь был награждён всеми (!) орденами, которые только имелись в России.

Из-за контузии в голову Григорий Волконский отличался некоторыми странностями. Рассказывают, что губернатор мог надеть ордена прямо на халат и отправиться гулять по Оренбургу. Поступавшие ему царские указы Волконский никогда не читал, распечатывал конверт, благоговейно крестился, целовал подпись императора и клал конверт за образа.

Биографию оренбургского военного губернатора Петра ЭССЕНА нередко приводят в качестве примера беспримерного карьерного взлёта. На военную стезю он встал ещё пятилетним ребёнком, когда был зачислен в лейб-кирасирский полк вахмистром. Службу он начинал в Гатчине, где каждый офицер был лично известен императору Павлу. Предание гласит, что одна-единственная встреча Эссена с государем круто изменила его жизнь.

Однажды шёл Пётр Эссен по дороге и услышал сзади топот конских копыт и грохот приближающейся кареты. Оглянувшись, он увидел карету императора и вытянулся во фрунт. Карета внезапно остановилась, и Павел пригласил офицера разделить с ним путь.

Император был приятно удивлён образованностью попутчика и за это прямо в карете произвёл его в капитаны, а через час, когда карета приехала в Гатчину, из неё вышел уже полковник Пётр Кириллович Эссен. Некоторое время спустя он был уже генерал-майором.

Не было уже в живых Павла, и Эссен в 1817 году получает назначение военным губернатором в Оренбург. Когда он прибыл на новое место службы, то здесь его уже ждал фельдъегерь императора, вручивший графу приказ о присвоении ему звания генерал-лейтенанта.

С именем Эссена связывают один забавный случай, вошедший в устав русской армии. Наведался как-то губернатор порядок в солдатских казармах проверять. Завернул к солдатским туалетам. Навстречу ему солдат, который, растерявшись, даже руки к бескозырке не поднёс. Когда губернатор принялся его отчитывать, солдат возьми да и ответь: «Как можно, ваше превосходительство, честь вам такой рукой отдавать? Бумага-то нам здесь не положена!» Эссен в ответ только рассмеялся. Говорят, после этого случая сначала в Оренбурге, а потом и во всей русской армии появилась традиция – у солдатских туалетов даже генералам честь не отдавать.

Евгений ГОЛОВИН был назначен оренбургским военным губернатором в 1830 году. Но никто из оренбуржцев в глаза его не видел – Головин просто отказался ехать в уральский город. Говорят, сделал он это исключительно под влиянием своей подруги. Однако, тем не менее, Головин считается оренбургским губернатором, поскольку указ императора на сей счёт всё же был.

Что характерно, подобные случаи известны нам не только из далёкого прошлого. Не так давно один из актюбинских чиновников отказался занять пост местного вице-губернатора и укатил в Астану. Демократия-с!

Два жуза против внебрачного сына

Время, когда оренбургским губернатором был граф Василий ПЕРОВСКИЙ, называют «золотым веком Оренбургского края». Внебрачный сын графа Разумовского, два года проведший во французском плену, адъютант царевича, позже и императора Николая, личный друг Александра Пушкина и Владимира Даля – Василий Перовский был весьма разносторонней личностью.

10 лет, что губернаторствовал Перовский, дали Оренбургу больше половины добротных каменных зданий, что сохранились и по сей день: караван-сарай, контрольную палату, общественное собрание, дом казённой палаты, казармы. Тогда же в городе появились водопровод и уличное освещение, были открыты приходские школы и библиотека, разбиты леса и сады.

Дважды возглавлял Перовский оренбургский край с приписанной к нему Казахией – с 1833 по 1842 годы и с 1851 по 1857 годы. Первый срок Перовского пришёлся на самое крупное восстание казахов в XIX веке. Столкнулись два характера, две личности – Василий Перовский и хан Кенесары.

Казахстанские источники утверждают, что восстание Кенесары, султана и внука хана Аблая, «было последней отчаянной, по сути трагической попыткой объединить народ и сохранить государственность хотя бы в рамках общей вассальной зависимости». Прожив на этом свете всего 45 лет, Кенесары добивался восстановления ликвидированной царским правительством ханской власти и передачи ему ханского титула.

Свои военные действия Кенесары начал весной 1838 года осадой и сожжением Акмолинского военного укрепления. По иронии судьбы, сегодня на этом месте находится столица Казахстана. Подняв против колонизаторских войск Средний жуз, Кенесары направляет свои войска ближе к Оренбургу, по пути распространяя влияние на Младший жуз. Эта территория оказалась благодатной почвой – здесь только отгремело восстание Исатая ТАЙМАНОВА и Махамбета УТЕМИСОВА. Оренбургская администрация вступила в переговоры с Кенесары, но, как и ожидалось, они не дали результатов.

В Младшем жузе соратником Кенесары выступил знаменитый батыр Жанкожа НУРМУХАМЕДОВ. Новое восстание, самое грандиозное как по целям, так и по размаху, в своей основе имело недовольство стремительно нараставшей колонизацией земель, упрочнением и расширением военных пограничных линий и сокращавшимся жизненным пространством кочевников.

Восстание последнего хана

Наученный горьким опытом казахских восстаний, император Николай ПЕРВЫЙ в 1838 году подписывает реакционный указ, в котором говорится: «Отсылаемых за преступные действия в арестантские роты киргизов, по миновании назначенных им сроков, не возвращать в орду, но годных из них и надежных отдать в солдаты, прочих же отправить в Иркутскую губернию на поселение».

Уже через год после начала восстания Кенесары пробует все же разрешить ситуацию мирным путем. Он отправляет откровенное письмо оренбургскому губернатору Перовскому: «Со времени нашего деда Аблая мы, степные казахи, жили с русскими в мире и согласии, как родные братья. Но поскольку люди сибирского губернатора не давали нам покоя, мы вынуждены были воевать, не желая того… Позвольте доложить Вашему сиятельству, что с тех пор, как вступили на подведомственную Вам землю, мы ни разу не совершали враждебного поступка против России. Умоляем довести это до сведения вышестоящих властей…».

Перовский переслал письмо степного султана с ходатайством о его помиловании и прощении в Петербург. В ответ пришло соответствующее распоряжение военного министра, а в 1840 году государь издал манифест об амнистии Кенесары и высочайшем прощении всех его проступков. Мало того, были возвращены все его родственники, отбывавшие ссылку, а дела находящихся под следствием людей, о которых он просил, были прекращены.

Казалось бы, начавшийся было разгораться конфликт был исчерпан при посредничестве губернатора Перовского. Однако в 1841 году произошло из ряда вон выходящее событие – представители трёх казахских жузов избрали Кенесары верховным ханом. То был ответ Степи на решение Петербурга уничтожить ханскую власть.

Узнав об этом, император Николай, стремившийся распространить российский протекторат на казахские ханства, пришел в бешенство. Он повторил те же слова, что начертал год назад на одном из докладов о положении Бокеевской орды: «В одном царстве не может быть другого!»

Государство, созданное ханом Кенесары, распространилось почти на всю территорию современного Казахстана. Кенесары, которого одни называют деспотом, другие – мудрым правителем, постарался создать эффективную систему государственного управления.

Казахское ханство, созданное Кенесары, поощряло переход соотечественников к земледелию. Это – не ханская блажь. В условиях острой конфронтации с Петербургом, вызванной самим фактом избрания внука Аблая единым ханом казахских земель, восставшие аулы практически лишились хлеба. Царская администрация предприняла усилия, чтобы ни один торговый караван не ушёл в Степь.

Кенесары по-новому взглянул на эту проблему. Хан распорядился прекратить разграбление караванов, введя пошлину за провоз товаров и лично принимая и оказывая знаки внимания караван-баши.

В государственном устройстве появился такой институт, как ханский совет, состоявший из преданных Кенесары батыров, биев и султанов. Специальные люди следили за распоряжением и выполнением решений хана и ханского совета.

Армия хана отличалась большой боеспособностью, организованностью и маневренностью. Кенесары ввел в своих войсках знаки отличия, а сам носил позолоченные эполеты русского полковника.

Летом 1843 года начался крупномасштабный военный поход против Кенесары. Хан увёл основные силы от сражения, затем сам перешел в наступление и разбил отряд султана Жанторина. Вдохновленные победой восставшие сожгли Екатерининскую станицу и 40 человек увели в плен.

Для подавления восстания в поход собрались два отряда: из Оренбурга и Сибири. Кенесары ускользнул от обоих.

Тогда российская администрация направила в Степь дипломатическую миссию, поставившая перед ханом следующий ультиматум:

1. Все казахские аулы, относящиеся к Оренбургской губернии и кочующие по киргизским степям, являются неотторжимой частью Российской империи. Они облагаются налогом по одному рублю пятьдесят копеек серебром с каждого двора.

2. Поскольку киргизские аулы будут уплачивать налоги непосредственно в царскую казну, воспрещается собирать с них зякет.

3. Все тяжкие преступления рассматриваются по законам Российской империи. Дела по уплате долгов, превышающих сумму в пятьдесят рублей, рассматриваются в Пограничной комиссии.

4. Воспрещается категорически предоставление убежища беглым русским, татарам и башкирам. Подобные лица, пребывающие в настоящее время в стане Кенесары, подлежат передаче властям Российской империи.

5. Поскольку Кенесары является подданным Его императорского величества, ему воспрещается иметь самостоятельные односторонние сношения с лицами и государствами, которые считаются врагами.

6. Султану Кенесары впредь запрещается присваивать себе и своим родственникам и сподвижникам степени и чины, не предусмотренные Правительством Его императорского величества и не утвержденные указами оного.

Кенесары ответил, что он, в принципе, согласен, если Оренбург уничтожит все русские укрепления, захваченные земли вернет казахам и прекратит грабежи и насилия в степи.

Когда в ханство пришли превосходящие силы противника, да ещё с артиллерией, Кенесары был вынужден отступить. Любопытно, что первоначальный антиколониальный характер восстания быстро изменился. Хан Кенесары сам выступил агрессором и вторгся на территорию современной северной Киргизии, требуя подчинения тамошних племён. В 1847 году Кенесары там и сложил голову. В буквальном смысле. Казахскому хану её отрубили и отправили в Петербург.  

(Окончание следует).